– 1 –

Станислав Самойлович старался заснуть.

Он повернулся на правый бок, плотно закрыв глаза. Но сон не шёл. Рядом спокойно спала жена. Каждый её вдох издавал тихий хрипловатый звук. Обычно этот звук усыплял Станислава, но сегодня тревожные мысли не давали ему заснуть. Прошло полгода с тех пор, как Станислав одолжил двадцать тысяч Алексею, мужу дочери, под расписку. Алексей обязался эти деньги вернуть через год, выплатив дополнительно пятнадцать процентов. Если учесть, что банк обычно платит три – четыре процента, Алексей предложил очень выгодную сделку.

Станислав, не задумываясь, выложил деньги. Алексей им не чужой. Какой ему смысл обманывать стариков? Тем более, что Алексей прекрасно знал, что для Станислава это были большие деньги – более трети всех накоплений за пятнадцать лет жизни в Америке. Приехав в новую страну в возрасте почти шестидесяти лет, Станислав с трудом нашёл работу на книжном складе. Работа была тяжёлой. Нужно было паковать ящики с книгами, готовя к отправке в магазины. Склад был оснащён подъёмником, но не всегда этот подъёмник выручал. Приходилось ворочать тяжёлые ящики вручную. Сначала Станислав думал, что он не выдержит на этой работе, но постепенно втянулся. Десять лет он проработал на этом складе. Плотили мало. За десять лет зарплата выросла с семи долларов в час до десяти. Станислав оставил работу, когда ему минуло шестьдесят девять, и то, потому, что появились боли в области груди, и врач велел отставить физический труд. Все годы они жили очень скромно, собирая на надвигающуюся старость. Он выработал американскую пенсию, но его заработки были очень небольшие и пенсия, которую он заработал, была меньше оплаты за квартиру. На эту пенсию прожить было невозможно. Выручали сбережения, накопленные благодаря бережливости жены.

Волнения, не дававшие спать Станиславу, были вызваны тем, что Алексей занял деньги не только у тестя с тёщей, а как оказалось, у множества людей. Только сегодня Станислав узнал, что у Алексея как в банке поместили сбережения даже дальние знакомые, проживавшие в Нью-Йорке. Самое неприятное в этом сообщении было то, что как залог доверия Алексей всем говорил, что Станислав Самойлович, в благоразумии и честности которого никто не сомневался, отдал ему свои сбережения. Вот эта ссылка не давала Станиславу заснуть. Станислав думал и думал. Считать Алексея кристально честным Станислав не мог. В Союзе Алексей делал делишки или, как говорят в Одессе, гешефты. Станислав прощал Алексею гешефты за счёт государства, оправдываясь тем, что государство было абстрактным понятием. Всё, что принадлежало государству, было ничьим, нашим общим. Люди считали, что взять у государства это всё равно, что взять у себя. За понятием “государственное” не предполагалось конкретное лицо, которое могло бы пострадать. Совсем другое дело воспользоваться доверием людей. Такое требует полного отсутствия совести. Станиславу даже не верилось, что могут быть такие люди.
Рассуждая о советской морали, Станислав спрашивал себя: мог ли бы он взять у государства? Не мог бы. Хотя государственное было нашим общим, но и не было лично его. Станислав с детства был приучен, что взять то, что тебе не принадлежит – это воровство. Не смог бы он взять чужое. Знакомые это знали и доверяли ему. Люди часто обращались к нему за советом, посвящая его в свои финансовые дела. Станислав дорожил этим доверием, и поэтому ему было так неприятно узнать, что Алексей использовал его имя, в своих финансовых интересах.
Алексею нужны были деньги для бизнеса. Он затеял открыть галерею. Это такой магазин по продаже произведений искусства. Алексей когда-то окончил художественное училище в Одессе, но художником не стал. Он стал искусствоведом. Работал в музее Восточного и Западного искусства. В картинах, говорят, он знал толк. В Одессе подрабатывал, скупая картины у художников – модернистов. Он продавал эти картины любителям много дороже. Художников – модернистов в Союзе не признавали, и они отдавали свои работы за гроши. Талант Алексея заключался в том, что он умел уговорить в ценности произведений этих художников самых различных любителей искусства, готовых заплатить большие деньги. В Одессе говорили даже, что у Алексея были заграничные покупатели. Он имел своих людей во многих местах, даже на таможне. Он всегда имел какие-то секретные дела, приносившие доходы. Материально он жил как кот в масле.
Когда Володя, сын Станислава, решил эмигрировать из Союза, у Станислава и мысли не возникло, чтобы остаться в Одессе с дочкой и зятем. Ирина после замужества отдалилась от семьи. Довольная своим положением, она даже не интересовалась родителями. Отъезд требовал много денег. У Станислава, проработавшего всю жизнь в конструкторском бюро, где он занимал престижную должность начальника отдела, денег на выезд не было. Володя решил обратиться к Ирине, чтобы занять деньги. Не тут то было. Ирина сказала, что они с Алексеем кругом в долгах, и не могут одолжить деньги Володе и родителям. Володя с трудом достал деньги, но без помощи Алексея.
Станислав повернулся на спину. На потолке слабый луч лунного света высветил муху. Муха взлетела и начала кружиться у занавеси. Станислав подумал, что дурацкие мысли об Алексее навязчивы, как эта противная муха. Что собственно произошло? Алексей занимает деньги на бизнес. Ни он первый, ни он последний. Все бизнесмены так поступают. Потом, когда бизнес начинает приносить доходы, отдают. Даже непонятно, почему тревожные мысли приходят в голову, почему они спать не дают?
– Ты чего это вздыхаешь, Стася? – вдруг раздался голос жены. Оказалось, что его вздохи разбудили Машу. – Ты, что всё это про Лёшу думаешь? Успокойся. Он такой поворотливый, что у него бизнес быстро пойдёт. Вчера Ира сказала, что Лёша снял помещение на Кастро Стрит в Маунтин Вью. Теперь им надо это помещение оборудовать. Она ещё сказала, что они нам первым отдадут деньги с процентами. Спи спокойно, всё будет в порядке.
– И зачем он всем рассказал, что мы ему деньги дали?
– Мы эти деньги не украли, нам нечего скрывать.
– Ничего ты не понимаешь. Я не собираюсь скрывать, что за годы работы в Штатах мы кое-что накопили, но и не хочу, чтобы нас использовали для сбора денег. Я не доверяю Лёше. Нам он отдаст, но других может обидеть. Он ведь делец.
– Успокойся. В Америке такое не принято. Мне по этому поводу Ира сказала, что в Америке каждый бизнесмен дорожит своим именем. Они не будут рисковать будущим из-за нескольких тысяч. Так что можешь спать спокойно.
Станислава несколько успокоили слова жены. Полежав без сна ещё немного, он постепенно успокоился и заснул.

Станислава разбудил громкий звонок телефона. Светало. Станислав протянул руку к трубке, в душе ругая почём свет, того кто звонит в такую рань.
– Хелло, – он прохрипел заспанным голосом.
– Стася, это я, Мирон, звоню тебе из Торонто. Почему твой голос такой сонный? У Вас это рано? Сейчас уже девять часов утра. Тут мне Соня говорит, что у вас ещё шесть. Извини, я не разобрался. Я думал, что у вас полдень. Но ты всё равно уже не спишь. У меня вопрос к тебе. Тут говорят, что ты дал все свои сбережения в дело Алексея. Это правда? Мы знаем, что он такой махер, такая умная голова, что скоро станет миллионером. Мы решили тоже принять участие в его бизнесе. У нас не так много денег, Соня рекомендует взять второй заём под дом, чтобы подзаработать. Деньги дают под семь процентов, а Лёша гарантирует пятнадцать. Если взять сто тысяч, то в год можно заработать восемь тысяч на разнице в проценте. Такое на улице не валяется.
– Мирон послушай меня, – с волнением ответил Станислав. – Деньги под дом брать нельзя. Не рискуй домом! Бизнес это риск. Лёша умел крутиться в России, но сможет ли он в Америке? Я тебе не рекомендую залазить в долги.
– Сам хочешь заработать, а другим не рекомендуешь? – возмутился Мирон. – Я никогда не думал, что ты такой жадный. Своим советом ты меня убедил, что надо срочно высылать деньги. Подумать только, какой же ты эгоист. Только для себя и своей семьи.
Станислав услышал щелчок в ухе – это на другом конце провода повесили трубку. Настроение сразу испортилось. ” Хочешь отдать деньги – отдавай, но меня не вмешивай. Зачем он позвонил, дурак? Всё равно он мой совет не послушал” – подумал Станислав. Ажиотаж вокруг бизнеса Алексея раздражал Станислава. И зачем Алексею столько денег для начала? По прикидке Станислава Алексей уже собрал не менее полумиллиона. Сколько надо заработать, чтобы отдать такие деньги? Станиславу было бы страшно занимать такие деньги. Станислав занял пять тысяч пять лет назад, когда покупал жильё. Потом целый год волновался, пока не отдал всё до копейки. А Алексей не волнуется, занимает направо и налево. И всё оформляет официальными бумагами. Смелый человек.

В полдень приехал Ефим, брат Маши. Алексей занял деньги у Ефима тоже. Маша как-то спросила его, сколько денег он дал Алёше, и Ефим с неохотой сказал, что дал пятьдесят тысяч.
– Поедем на Кастро стрит. Поглядим какое помещение Алёша снял для нашего бизнеса, – с порога закричал Ефим.
– Ты с чего это взял, что бизнес наш? Это его бизнес. Мы только дали ему в долг. Как-то неудобно сейчас ехать. Помещение ещё не оборудовано.
– Не его одного, а всех нас. Ты, что не читал бумаги, которые подписывал? Мы все пайщики в его бизнесе, пока бизнес не разбогатеет так, чтобы Алексей со всеми нами рассчитался, выкупив нашу долю его бизнеса. Бизнес наш. Поехали, мне плевать, что не оборудовано. Мы же не покупатели. Мы акционеры. Поехали, посмотрим.
С неохотой Станислав сел в машину Ефима. На заднем сидении разместилась Дора Ефимовна. По её многозначительному взгляду Станислав понял, что она тоже является акционером. “Пятьдесят шестая” – подумал Станислав. – “Интересно сколько она вложила? Где деньги взяла? У Доры-то дома нет, чтобы взять деньги под залог, и заработков тоже нет. А ведь Лёша сказал, что минимальный вклад десять тысяч. Неужто у внуков одолжила?”
Машина катила по Ель Камино, приближаясь к Кастро. Вокруг были богатые витрины магазинов. Станислав подумал, что в хорошем районе Алексей снял помещение, может быть его бизнес действительно пойдёт.

Машина остановилась на небольшой стоянке. Станислав вышел и протянул руку грузной Доре Яковлевне. Старуха с трудом вылезла из машины. Ефим оглядел маленькую площадь и решительно направился к огромной красиво украшенной витрине в центре площади. Зная, что помещение ещё не оборудовано, Станислав попытался остановить Ефима. Но не смог. Поддерживая под руку Дору Ефимовну, Станислав поплёлся за Ефимом. Уже на подходе к центру площади Ефим понял, что большая витрина принадлежит совсем другому заведению. Он повернулся к Станиславу и, как ни в чём не бывало, спросил:
– У тебя адрес есть, Стася?
– У меня есть, – услужливо вмешалась Дора Ефимовна. Она стала рыться в своей сумочке. Наконец, после долгих поисков, она торжественно протянула Ефиму смятую бумажку. Ефим, посмотрев на адрес, разочарованно сказал:

– Это совсем не здесь, а на улице Калифорния. Непонятно почему на Калифорнии, там ведь нет богатых магазинов. Поехали.

После непродолжительных поисков нужный адрес был найден. На малюсенькой площади было множество машин. У здания стояли стойки с овощами и фруктами. Люди, явно не принадлежащие к высшему классу, копались в груде сельскохозяйственной продукции, выбирая продукт посвежее и подешевле. Не похоже было, чтобы это были люди, у которых на уме покупка дорогих произведений искусства. В самом углу этой площади Ефим нашёл дверь, ведущую в торговое помещение. На двери висела табличка: ” Closed”. Немного выше этой таблички прозрачной клейкой лентой была приклеена тетрадная страничка с надписью от руки по-русски: “Художественная галерея Прогресс”.

Ефим посмотрел сквозь дверное стекло и увидел пустое продолговатое помещение. С потолка свисала электрическая лампочка, освещая грязные, не оштукатуренные стены и потолок. Помещение имело только дверь. Ни одного окна не было. Станислав, почувствовав унылое настроение своих спутников, заявил:
– Лиха беда начало. Я же говорил тебе, Фима, что помещение ещё не оборудовано.
– Разве это помещение? Это дыра на фермерском рынке. Кто сюда придёт покупать картины?
– Вы ошибаетесь, Ефим Исаакович, – Алексей появился непонятно откуда. – Есть решение городской мэрии закрыть рынок и продать помещение мебельному магазину. Люди будут приходить покупать мебель для своего дома и заодно присматривать себе картины для украшения дома. Я уже договорился с мебельной компанией, что они сдадут мне часть помещения. И им выгодно и мне. А здесь у меня будет запасник и контора. Я уже и эскизы нарисовал, как я оборудую ту часть мебельного магазина, которая отойдёт ко мне. Только эскизы не здесь. Я рисую дома. Вот как-нибудь приду к тестю и принесу эскизы. Покажу мои планы. Картины буду привозить из России. Там у меня хорошие связи остались.

Старики вернулись домой хмурые. Не понравилось им ни помещение, ни район. Станислав даже вспомнил, как его знакомый американец говорил, что для успеха бизнеса самое важное это: ” Location”. Улица Калифорния это не то место. Не тот район. Хоть и близко от Кастро, но не то.

– 2 –

Ирина сидела на кровати в ночной рубашке. Рядом на ворсистом ковре сопел Илюша. В спальню сквозь закрытые занавеси врывался дневной свет. Ирина, взглянув на часы, удивилась, как быстро бежит время. Вот только проснулась, а уже полдень. Хорошо, что у Илюши нет аппетита, а то бы он давно потребовал завтрак. Подумав о завтраке, Ирина почувствовала голод. Только теперь она поняла, что это голод разбудил её. Она встала, накинула халат, и вышла в гостиную. Алексея там не было. Она заглянула в кухню, но и там не нашла мужа. Пришлось самой налить воду в чайник и поставить чайник на плиту. Ирина открыла холодильник. С неохотой достала баночку красной икры, сливочное масло, охотничьи сосиски и джем. Поставив всё это на стол, она начала звать сына. Илюша пришёл и сел за стол.
– Ты руки мыл? – спросила она сына. Илья в ответ кивнул головой. – Колбасу хочешь?
– No, I want french fries.
– Не выдумывай. Где я возьму тебе картошку. Даю колбасу и радуйся. – Она протянула сыну одну длинную тонкую сосиску.
– I hate your russian sausages. I want french fries.
– Жри, что дают и скажи спасибо.

Ирину сегодня раздражало всё. Вчера вечером Алексей предупредил её, что для развития бизнеса тех денег, что он эанял у родственников и знакомых недостаточно, и он берёт заём под дом. Он сказал, что Ирина должна пойти с ним к брокеру и подписать бумаги на заём. Дом был гордостью и радостью Ирины. Она всегда мечтала иметь собственный дом. В Америке она захотела иметь не просто свой дом, а богатый дом, с бассейном, с садом и с видом на океан. Ирина вспомнила, как Алексей нашёл этот дом, и внёс в банк всю сумму в 375 тысяч долларов наличными. Она не могла дождаться, чтобы прошёл месяц необходимый на оформление, чтобы дом стал действительно её. А сейчас Алексей хочет закладывать её дом. Зачем закладывать то, что наше? Ирина не понимала мужа, его намёки и его поступки. Она привыкла доверять коммерческим талантам мужа, зная, что он мог делать деньги из ничего, из воздуха, но пойти на возможную потерю дома – этого её разум не хотел допускать. А Алексей намекал, что в комбинации, которую он проворачивает, вполне возможно, что они потеряют дом. Больше всего её злило, что Алексей говорил об такой возможности спокойно, как будто дом это не мечта жизни, а пустяки. Конечно, она понимала, что такая возможность маловероятна. Алексей построит бизнес и вернёт деньги, взятые под залог дома, но даже отдалённая опасность потерять дом раздражала Ирину и портила её настроение.

Алексей приехал за ней ровно в час дня. К этому же времени приехала Маша, которую Ирина ещё с вечера попросила посидеть с ребёнком. Алексей был раздражён тем, что Ирина не была одета. Ирина отвернулась от гневного взгляда мужа и бросилась поскорее одеваться. Она знала, что Алексей не любит ждать, и спешила, как могла. От зоркого взгляда Маши не ускользнула озабоченность дочери.

Уже по дороге к банку Алексей сказал жене, что им нужно поехать в Одессу за товаром. Он хотел, чтобы Ирина была готова к поездке через пару дней. Ирина предложила оставить Илюшу с бабушкой, но Алексей сказал, что у него билеты на всю семью. Новость о предстоящей поездке понравилась Ирине и успокоила её. В банке она подписала все необходимые бумаги без колебаний, она привыкла делать всё, что требует муж. Он умный и знает, что делает. Она верила, что не потеряет дом.

Когда они вернулись домой, то обнаружили, что почтальон приносил почту. В почтовом ящике было полно бумаг. Алексей по дороге в дом вытащил из горы бумаг два важных письма, велев остальное выкинуть. У порога дома они обнаружили трубу из плотного картона, закрытую с обоих концов крышками. Алексей поднял трубу, посмотрел на наклейку и понял, что это была посылка из России. Труба не влезла в почтовый ящик, и почтальон просто бросил её у порога.
-У сволочи, послали простой почтой, – злобно проворчал Алексей. – Даже не застраховали, ублюдки. Здесь более чем на сто тысяч товара.
Действительно, когда он вскрыл трубу в доме, он обнаружил свёрнутые полотна небольшого формата. В трубе было две картины, написанные масляной краской. Ирина взглянула на полотна и отвернулась. “Обычная мазня, – подумала она. – Интересно, что в них находят хорошего, чтобы платить такие деньги?”

Маша, собираясь домой, подобрала с пола пустую трубу. Она обратила внимание на то, что на наклейке был обратный адрес отправителя. Посылка была отправлена из Кипра. Алексей говорил, что это прислано его друзьями из Одессы. Кто-то привёз картины на Кипр и уже оттуда по почте отправил их в Америку.

– 3 –

Станислав и Маша сидели за столом в своей гостиной, и пили чай. В их квартире гостиная и столовая были одной большой комнатой. Кухня фактически тоже размещалась в этом помещении, отделяясь от гостиной только длинной стойкой. В углу гостиной разместился огромный телевизор. Старики смотрели фильм. Фильм был о ловких мошенниках, задумавших ограбить музей. На диване в гостиной уставились на экран Володя с женой Лёлей. Их дети, равнодушные к взрослому фильму, с удобством разлеглись на полу в спальне. Они с удовольствием в десятый раз смотрели мультфильм, который родители специально для этого принесли из дома.

Фильм кончился. Маша пригласила Володю и Лёлю к столу, пить чай. Все были под впечатлением от фильма.
– Это только в фильме так захватывающе? – спросила Лёля. – Интересно как это у Алексея? Как картины попадают к нему? Наверное, кто-то их с большим риском ворует?
– В странах бывшего Союза сейчас воруют без опаски. Хотя и бывают проколы, – Володя улыбнулся.- Вчера я прочёл интересную заметку в газете. Возможно, это относится к Алексею. В Нью-Йорке был аукцион картин известных художников. Среди них продавался за огромные деньги оригинал Пикассо. В России кто-то обратил внимание на то, что это картина числится собственностью одного из музеев. Как и другие картины художников современных направлений эта картина не выставлялась, а хранилась в заказнике. Проверили заказник – картина есть. Послали в Нью-Йорк письмо, что, мол, у вас не может быть оригинала, он хранится у нас. Нью-Йоркская фирма бережёт свою репутацию. Они нанимают эксперта. Эксперт доказывает, что продан самый что ни есть оригинал. Музей в России проверяет свой оригинал. Выносят на свет в зал. Даже эксперта не потребовалось, чтобы убедиться, что в запаснике хранилась копия, и при том не очень удачная. Решили проверить другие картины. Оказалось, что множество дорогих картин подменено. Неизвестно когда, неизвестно кем. Вот такие дела. Забили тревогу, но не знают даже в какие годы подменили. То ли в семидесятые, то ли сейчас. И претензии к аукциону предъявить не могут. Кроме закрытого списка, что картина в запаснике, нет никаких документов, подтверждающих, что музей является собственником картины.
– В России всё воруют, чего картины не воровать? – вмешалась Маша. – Вот Алексею прислали из Одессы через Кипр две картины. Алексей ругается, что не застраховали. Наверняка картины ворованные. Законную дорогую вещь без страховки не станут отправлять, а ворованную страшно страховать, ведь это следы для следствия. Вот и рискуют посылать без страховки.
– Чего это вы накинулись на Алексея? Человек свой бизнес организовывает, вам, похоже, завидно стало, – вступился за Алексея Станислав. – Ты, Маша, это выдумываешь, что ему ворованное шлют.
– Нет, папа, это ты ходишь в розовых очках, – Володя не унимался. – Алёшка вор и с ворами дело имеет. Мы выезжали с долгами, а он прикатил сотнями тысяч долларов в кармане. Там в Одессе такие деньги у честного искусствоведа быть не могут. Я уверен, что он причастен к пропажам из музеев. Да он за копейку продаст родную мать. Собственно, а где его мать? В Одессе с голоду подыхает. Я спросил Ирку, когда в последний раз они посылали ей деньги. Ирка смеётся. Говорит, что они ей деньги не посылают. Оставили перед вылетом в Штаты сто долларов, вот она на эти деньги и живёт все эти годы.
– Не может быть, – вырвалось у Станислава.
Он с ужасом подумал, что был такой невнимательный, что за несколько лет, которые Ирина живёт в Америке, он ни разу не спросил о матери Алексея. Ирина тоже о ней не упоминала, как будто женщина исчезла из её жизни.

Станислав был мало знаком с матерью Алексея. Знал, что она растила сына сама, муж ушёл от неё, когда Алексею было два года. Ирина сразу же испортила отношения со своей свекровью, и, возможно по этой причине, в Одессе свекровь избегала Станислава и Машу. Станислав знал, что сейчас в Одессе пенсионеры живут ниже уровня нищеты. Это общеизвестно. Трудно себе представить, что Алексей не помогает матери.
– Не может быть, – повторил Станислав.
– Так оно и есть. Это человек без совести. Уголовник. Он в Одессе не попался только потому, что у него в органах был свой человек. Алексея во время предупредили, что надо бежать, что на Алексея заведено дело и, как только соберут все улики, его арестуют. Этот же человек, спасая себя, помог Алексею быстро оформить отъезд и смотаться. Помнишь, как долго мы оформляли отъезд? Уже после разрешения целый месяц бегали как зачумлённые: то сдать счётчик в Энергосбыте, то получить справки, что не должен в рассрочку, то сдать квартиру. Алексей всё оформил в два дня. Получил заграничный паспорт, и махнул в Шереметьево. Небось, сейчас ему путь в Одессу заказан.
– Вот тут ты и не прав, – вмешалась Маша. – Я только вчера слышала, что он собирается в Одессу за товаром и всю семью с собой берёт.
– Это что-то новое. Может, его друг из органов во власть прорвался?
– У тебя Володя всё время негативное на уме. Посмотри, сколько людей ему свои деньги доверили. Не может быть, чтобы он был таким преступником, как ты его рисуешь, – сказал в заключение Станислав, пытаясь окончанием разговора успокоить себя.

Володя не стал спорить. Он был уверен, что Алексей не имеет ни чести, ни совести, но видел, что старики не хотят верить в это не верить. Володя был единственным в семье, кто не доверил свои вклады Алексею. Он убеждал отца, что лучше положить эти деньги на какой-то фонд, но Станислав боялся этих фондов, считая их рискованными. Известно, что даже сам фонд предупреждает, что ценность вложения может упасть, если упадёт фондовый рынок. Сколько Володя не пояснял отцу, что объединение средств множества людей в один большой фонд позволяет уменьшить риск, и риск зависит в основном от состояния всей экономики страны, а не отдельной компании, отец предпочитал держать деньги в банке, где эти деньги практически ничего не зарабатывали. А теперь такой осторожный человек, как отец, доверил часть своих денег этому проходимцу Алексею. Хорошо ещё, что Володя убедил отца рисковать только частью сбережений.

– 4 –

Слух о том, что Алексей взял заём под дом, распространился со скоростью ветра. Люди не знали, как этот шаг понимать. Никто не знал, то ли Алексей был так уверен, что решил рисковать своим домом, то ли он растратил все одолженные деньги, и нуждается в дополнительных средствах на бизнес. Зная, как привязана к своему шикарному дому Ирина, пришли к заключению, что Алексей уверен в успехе и не боится рисковать своим домом. Особенно эта новость понравилась Ефиму. Он ходил из дома в дом, с удовольствием рассказывая, как умно поступил он, вложив свои сбережения в бизнес такого делового человека, как Алексей. Он прожужжал уши всем знакомым и незнакомым.

Ирина и Алексей приехали из своей поездки через месяц. Они зазывали к себе в дом знакомых и показывали им коллекцию картин, которые они привезли для продажи. Станислав тоже пошёл посмотреть. Дочь встретила его приветливо и повела в гостиную смотреть картины. Станислав не считал себя знатоком живописи, но то, что он увидел, потрясло его. Старику показалось, что это был набор какой-то мазни. Ни одного пейзажа, ни одного портрета. Все картины представляли собой кривые линии, написанные оранжевой и жёлтой краской. Станислав внимательно осмотрел полотна и так и не понял, что нарисовано и зачем. Линии на картинах были настолько запутаны и бессистемны, что, казалось, они были написаны не рукой художника, а хвостом животного. Между линиями зияли участки не загрунтованного холста. Станислав подходил к холстам, отходил от холстов, а никакого впечатления на него эта мазня не оказывала.
– Что это за шедевры? – с иронией спросил Станислав.
– Папа, ты ничего не понимаешь. Это последний цикл работ известного художника Петра Люльченко. Он называется оранжевый цикл. Алёша купил все эти картины непосредственно у Пети, когда он приехал к нам на Кипр отдыхать.
– Я думал, вы были в Одессе.
– Это Кипр Алёша называет Одессой. Там все его друзья и он чувствует себя как в Одессе: друзья, море, рестораны и картины. Петя приехал к нам из Одессы. Он теперь будет жить на Кипре или в Израиле. Ему нельзя возвращаться в Одессу. Там идёт следствие о краже картин из музеев. Петя тоже проходит по этому делу, но его вина не доказана. Он сказал, что не любит допросов и предпочитает жить в стране, где нет договора с Украиной о выдаче подозреваемых в преступлениях.

– Вы приобрели только эти картины? – Станиславу был неприятен этот рассказ об художнике – уголовнике.
– Алёша купил картины других известных художников. Эти художники живут в России и на Украине. Их произведения нелегко отправлять. По почте из Одессы не отправишь: нужно пройти таможню, а это стало очень дорого. Хорошо еще, что у Алёши есть канал в пароходстве. Он получает через них, но это требует времени.
– Значит, товар идёт контрабандой.
– Не контрабандой, а по частным каналам, как всё сейчас на Украине пересылается.
– Ой, не нравится мне это.
– Что ты понимаешь, папа. Ты остался в другом веке. У тебя бы бизнес точно прогорел. Алёша знает, что он делает.

Станислав вернулся домой огорчённый. Он-то думал, что Алексей в Штатах будет вести чистый, законный бизнес. Оказалось, что он собирается строить бизнес как типичный “новый русский”, как теперь называют деловых людей новой России, на грани закона и уголовщины. Алексей хочет законно продавать в Штатах товар, незаконно вывезенный из России. Неужели такое реально? Станислав понимал, что можно какое-то время из России вывозить контрабандой в какую-то страну картины, из той страны законно пересылать в Штаты, и затем здесь открыто продавать. Но такой источник не надёжен. Он обязательно закроется, когда посадят контрабандистов и конфискуют товар. Что тогда делать? Станислав очень хотел, чтобы бизнес Алексея не прогорел. Он уговаривал себя, что это Алексею нужно только в начале, пока раскрутится. Не такой уж глупый Алексей, чтобы только на таких началах организовывать бизнес в Америке.

Горький осадок остался у Станислава на душе от посещения Ирины. Эти ужасные оранжевые картины, на которых невозможно ничего увидеть, кроме дурацких мазков, произвели унылое впечатление. Неужели это кому-то может нравиться? Неужели это искусство? Станислав решил, что он воспитан на классической живописи и никогда не поймёт в чем ценность абстрактной живописи. Он хотел попросить Володю посмотреть картины в доме Ирины и Алексея, но, вспомнив враждебное недоверие Володи к Алексею, решил не обсуждать с Володей этот вопрос. В конце концов, если человек рискует своим домом, он, наверное, знает, что он делает. Любовь Ирины к дому была ему хорошо известна. Она не позволит рисковать своей гордостью.

– 5 –

Прошло около двух месяцев после посещения дома Ирины. Маша часто бывала в доме дочери: молодые нуждались в человеке, который бы помогал им присматривать за ребёнком. Ничего подозрительного она там не замечала, и постепенно Станислав забыл то впечатление, которое оставило в его душе знакомство с картинами художника Люльченко.
Станислав, по просьбе Маши, прикреплял занавеси к окну в спальне. Он стоял на маленькой металлической лесенке с молотком в руках, а Маша держала штангу, на которую она предварительно надела кружевную занавесь. Они были так заняты этим делом, что не услышали, как в их квартиру пришёл Ефим. Не задерживаясь в гостиной, Ефим вошёл в спальню. Его лицо сияло.
– Я только что получил первый чек от Алексея в счёт процентов по долгу, – радостно заявил он, протягивая Станиславу конверт.
Станислав не спеша сошёл с лесенки, положил молоток на подоконник, и взял протянутый ему конверт. Открыв конверт, он обнаружил чек, выписанный на имя Ефима. Это был не личный, а фирменный чек. Станислав внимательно осмотрел чек. Все положенные номера, название фирмы и её адрес были на месте.
– Маша посмотри в почтовом ящике. Мы ведь ещё не брали почту, может быть, мы тоже получили чек.
В почте они обнаружили точно такой конверт. Станислав порвал конверт и обнаружил чек, выписанный на его имя. Чек был на две тысячи пятьсот долларов.
– А твой Володя говорил, что Алексей обманет. Вот он прислал первый чек. В Америке деловые люди не обманывают. От этого зависит его деловая репутация.
Станислав ещё раз осмотрел чек. Нет сомнения это был чек фирмы ” Art Gallery Progress, Inc.” Размашистая с закорючками подпись Алексея. Всё честь честью.
– Я, честно признаться, сильно волновался, что Алёшка, бандит, обманет, – признался Станислав. – Мне было страшно, что он втянул столько людей. Когда же начали звонить отовсюду, я совсем было приуныл. Ну, думаю, вдруг это будет как пирамида? Как я буду людям смотреть в глаза? Теперь я смогу спать спокойно.
– Причём здесь ты? Я больше тебя чувствовал бы себя виноватым, – Ефим перервал Станислава. – Я многим звонил и говорил, как удачно я вложил свои деньги.
В банке не было проблем. Возвращаясь из банка, Станислав и Ефим встретили Володю, который стоял около своего дома и разговаривал с Дорой Яковлевной. Старуха с энтузиазмом рассказывала Володе о чеке, который она получила.

– Ты, Володя, всегда думаешь о людях плохо, – с упрёком заявила Дора Яковлевна. – А люди в большинстве своём хорошие и добрые.
– А я всё равно ему не верил бы, – ответил Володя.
Тут на Володю с упрёками обрушились Ефим и Станислав. Они обвинили Володю в подозрительности, заявив, что он завидует оборотливости Алексея.
– А я всё равно бы ему не верил, – Володя настаивал на своём. – Я только не знаю ещё, где он вас надует, но то, что он вас надует, в этом я уверен. Америка не превратила его в честного человека. Он как был аферистом, так и остался. Чует моё сердце, что он что-то затевает.
Старики посмеялись над упрямством Володи и, довольные событиями дня, разошлись. В эту ночь Станислав спал спокойно, он даже упрекнул себя в том, что был недоволен, что дальние родственники и знакомые вложили деньги в Алёшино дело. Если есть возможность заработать, то почему же не заработать и им?

Прошло несколько дней. Как-то Маша пришла от Ирины и говорит, что Ирина в этот день была нервная и злая. Видно не очень хороши её отношения с Алёшей. Маша спросила её, что случилось. Ирина со свойственной ей грубостью велела матери не вмешиваться в её жизнь. Так Маша ушла, не зная, что огорчает её дочь. Станислав достал из почтового ящика почту. Он быстро отсеял так называемый мусор – рекламные послания, которыми замусорена почта в Америке. Остались два письма. Это были счёт за электроэнергию и письмо из банка. Он вскрыл банковское письмо и прочёл, что банк возвращает чек, так как у плательщика не оказалось денег на счёту. В соответствии с банковскими правилами, Станислав дополнительно наказан на восемь долларов. К письму был приложен чек, полученный недавно от Алексея.

Станислав почувствовал, что его лоб покрылся потом. Его руки начали бесконтрольно дрожать. Маша, не подозревавшая подвоха, увидела, как лицо Станислава побелело. Она подумала, что у Станислава сердечный приступ, и с криком бросилась к мужу. Она хотела дать Станиславу валидол и уложить его на диван. Станислав отстранил её, взял себя в руки, и пробурчал:
– Негодяй.
Маша вопросительно взглянула на Станислава. Он протянул ей письмо из банка. Маша прочла письмо и с недоумением спросила:
– Не пойму, что это значит.
– А это значит, что Алексей, зная, что у него нет денег в банке, выписал чеки и разослал всем нам, дуракам. Получите мол, что вам причитается. А сам сейчас радуется, что нас всех надул.
– Поедем к ним и выясним, что это значит.
– Зачем ехать. Я сейчас позвоню по телефону.

На звонок откликнулась Ирина. Станислав попросил позвать Алексея к телефону. Ирина сказала, что Алексей сейчас у адвоката решает вопрос о банкротстве фирмы. Неожиданно фирма на Кипре, с которой Алексей имел дело, затребовала вернуть ей все долги. Алексей перевёл ей все деньги, которые у него были в банке, но это не покрыло всего долга, и та фирма подала в суд на Алексея. Остался единственный путь – объявить банкротство. Скорее всего, они потеряют не только фирму, но и дом, где живут. Ирина рассказала всё это сквозь слёзы. Чувствовалось, что она искренне переживает. Станислав был так обескуражен этой новостью, что даже не стал упрекать её за то, что при этом страдает столько людей, доверивших свои деньги Алексею.

Он подробно изложил всё услышанное Маше, постепенно успокоился, и стал думать как эту новость преподнести Ефиму, чтобы не вызвать у него инфаркт.
– Алёшка знал о долгах, и пытался собрать с бедных стариков деньги, чтобы покрыть долг. Володя прав. Не исправили Алёшу правила ведения бизнеса в Америке, – сказал Станислав скорее себе, чем Маше. – Каким он был, таким и остался.
– Ты бы об Ирочке подумал. Она ведь теряет всё: и дом и деньги. Как они жить будут?
– Что мне думать об Ире. Её бандит пусть думает. Вот Фима взял деньги под дом. Как он будет эти деньги покрывать? А Дора? Какой я был дурак, что не предотвратил ажиотажа вокруг Алексея.
– Не переживай Стася. Они тебя бы не послушали всё равно.
– Если бы я послушал Володю и не вложил деньги, не было бы никакого ажиотажа.

– 6 –

Адвокат Джерри Клипфорд собрал всех кредиторов фирмы ” Art Gallery Progress” в конференц-зале своей фирмы. Старики сидели хмурые и злые. Зная, что многие почти не говорят по-английски, адвокат пригласил переводчика. Мест не хватило и некоторые стояли за рядами кресел, поглядывая на трибуну. Адвокат вышел к трибуне и заявил, что по решению суда фирма “Art Gallery Progress” объявлена банкротом и закрыта. После ликвидации всего имущества фирмы осталось долгов на один миллион и триста семьдесят тысяч долларов. От ликвидации картин получено тридцать одна тысяча долларов, которые пошли на оплату услуг адвокатской фирмы “Clipford and ass.” Осталось непроданными тридцать две картины русских художников. По оценкам специалистов эти картины имеют стоимость от одного до ста долларов. В ящик будут положены номера от одного до семидесяти восьми. Адвокат попросил всех кредиторов подойти и вытянуть из ящика номерок. Первые тридцать два номера выиграют одну из оставшихся картин.

Станиславу достался номер семнадцать. Он с этим номером подошёл к секретарю и получил свою картину. Это был один из шедевров “великого” Люльченко. Неровные оранжевые прерывистые полосы на фоне холста. На задней стороне картины была приклеена бумажка с надписью: ” No value”. Поверх надписи фломастером был выведен знак $1. Станислав подумал: ” Я был прав, это мазня”.
Станислав проходил со свёрнутой в трубку картиной к выходу, опустив голову и плечи и избегая враждебные взгляды. Он чувствовал себя виноватым. “Я заслужил их вражду,- подумал он.- И как я, старый дурак, дал втянуть себя в авантюру с бизнесом?”

Грузчики разгружали мебель в доме снятом Алексеем. Алексей стоял и внимательно следил, чтобы всё было в целости и сохранности. Он был очень доволен собой. В отличие от него, Ирина была печальна. Она угрюмо глядела на мужа. В её глазах блестели слёзы.
– Такой дом мы имели! Такой дом, – с горечью повторяла она.
– Дура. Что ты понимаешь? Этот дом больше и в лучшем районе.
– Но он не наш.
– Почему ты решила, что он не наш? Я заключил договор на три года, с правом выкупить дом после этого периода за ту цену, за которую хотели продать этот дом сейчас. Поживём, если он нам понравится, мы этот дом выкупим. Не понравится – выкупим и продадим с выгодой для себя, дома всегда растут в цене.
– А где же мы возьмём деньги, чтобы выкупить дом?
– Ну и дура! Как будто ты не знаешь, что кипрская фирма, которой мы перевели все деньги, принадлежит мне? Все наши денежки надёжно хранятся в швейцарском банке. Всё получилось так, как я задумал. И главное то, что никто придраться не может. Всё в соответствии с законом. Они даже не могут упрекнуть меня: ведь я пострадал не меньше других. Я потерял дом. Знаешь, что меня забавляет больше всего?
– Что? – спросила Ира, переставшая плакать.
– Что за фиктивные чеки, которые я выслал этим дуракам, они должны дополнительно платить банку штраф.
Алексей торжеством посмотрел на свою жену. У него были основания быть довольным собой.
1998г.